Рита преподавала химию в школе, пока её не уволили из-за слухов о слишком близких отношениях с одним из старшеклассников. Оставшись без средств, она нашла объявление о разовой уборке в коттедже на окраине города. Деньги обещали неплохие, а работа казалась простой.
Коттедж оказался тихим, почти пустым — если не считать следов борьбы в гостиной и тёмного пятна на ковре. Рита поняла это не сразу, слишком сосредоточившись на мыслях о предстоящей оплате. Позже, когда в дом вломились двое мужчин в чёрных куртках, она уже мыла окна на кухне. Они говорили о пропавшей сумке, о "долге", о ком-то по имени Сергей. Рита притихла за дверью, стараясь не дышать.
Ей пришлось прятаться в чулане под лестницей почти час, пока голоса не стихли. Выйдя, она увидела, что те ушли, оставив после себя лишь запах табака и ощущение опасности. Рита быстро собрала вещи, но на пороге её остановил высокий мужчина в кожаной куртке. "Ты здесь что делаешь?" — спросил он без выражения.
Она ответила, что пришла убираться, показала тряпку и перчатки. Мужчина изучал её лицо долго, слишком долго. "Странно, — сказал он наконец. — Хозяйка дома пропала три дня назад. Полиция уже ищет".
Рита пожала плечами, сделала вид, что испугалась, и поспешила прочь. Но по дороге домой она чувствовала, что за ней следят. В своей маленькой квартирке на втором этаже старого дома она достала из-под половицы паспорт на имя Марины Семёновой. Фотография была её, но данные — чужие. Этим документом она пользовалась уже четыре года, с тех пор как покинула Петербург.
Тогда, в прошлой жизни, её звали Маргаритой Волковой, и она работала в исследовательском институте. Однажды её руководитель, профессор Левин, передал ей перед смертью маленькую записную книжку. "Спрячь, — прошептал он. — Они убьют за это". "Они" оказались людьми из частной лаборатории, которые годами искали формулу синтеза редкого катализатора. Формула существовала только в двух экземплярах: один сгорел вместе с кабинетом Левина, второй — остался в памяти Риты. Она запомнила каждый символ, каждый коэффициент, как стихотворение, выученное в детстве.
Петербург стал опасным. Подругой детства, работавшей в паспортном столе, ей был оформлен новый документ. Рита взяла билет на поезд до приморского городка, где океанский ветер и постоянная влажность казались достаточной защитой. Она устроилась в школу, вела уроки, ставила опыты с реактивами, которые теперь казались игрушками по сравнению с тем, что хранилось в её голове.
А теперь, после случая в коттедже, всё снова начало рушиться. Мужчина в кожаной куртке оказался не полицейским. На следующий день он ждал её у подъезда школы. "Маргарита Волкова, — сказал он тихо, когда она попыталась пройти мимо. — Мы знаем, кто ты. И нам нужно то, что ты помнишь".
Рита сделала вид, что не понимает, отшатнулась, но он схватил её за локоть. "Не притворяйся. У нас есть информация из Петербурга. Левин перед смертью говорил о тебе". Она вырвалась, побежала, слыша за собой быстрые шаги. Спряталась в переулке за мусорными баками, сердце колотилось так, что казалось, его слышно на улице.
Вечером, дрожащими руками, она набрала номер единственного человека, которому ещё доверяла — бывшего коллеги из института, давно уехавшего за границу. "Андрей, это Рита, — прошептала она в трубку. — Они нашли меня".
Тот помолчал. "Формула?" — спросил он наконец. "Всё ещё со мной, — ответила она. — Но я не могу её отдать. Левин был прав — это опасно". "Тогда тебе нужно исчезнуть снова, — сказал Андрей. — У меня есть контакты. Можешь уехать. Но будь осторожна — они, вероятно, следят за тобой уже давно".
Рита положила трубку, глядя в тёмное окно. За стеклом моросил дождь, фонари отражались в лужах. Она думала о том, как устала бегать. Как хотела бы просто вести уроки, объяснять детям про химические реакции, смешивать безобидные растворы, которые пахнут детством и безопасностью. Но её прошлое настигло её здесь, в этом сыром приморском городке, где, казалось, можно было затеряться навсегда.
Она открыла старую тетрадь, где когда-то записывала лекции для школьников. На последней странице, между конспектами о свойствах щелочных металлов, она карандашом, почти невидимо, вывела ту самую формулу. Не цифры и буквы, а скорее намёк, абрис, который могла понять только она. Потом стёрла ластиком, оставив лишь лёгкий след на бумаге.
Завтра ей предстояло снова исчезнуть. Придумать новое имя, найти новое место. Но сначала — нужно было решить, что делать с тем, что хранилось в её памяти. Отдать? Уничтожить? Или продолжать носить в себе, как тихую, опасную тайну, которая стоила уже двух жизней и, возможно, будет стоить ещё одной.
Рита закрыла тетрадь, потушила свет. В темноте она слышала, как за стеной плачет ребёнок, где-то далеко сигналит машина. Мир жил своей жизнью, обычной, шумной, не подозревая, что в одной из его маленьких квартир решается судьба открытия, способного изменить многое — или уничтожить того, кто его помнит.
